Уже несколько дней громко обсуждается инцидент, случившийся на железной дороге: на пассажирку в поезде напал пьяный мужчина. Как сообщает пострадавшая, на ее крики о помощи никто не отреагировал.
«Укрзализныця» пообещала уволить за небрежность вертикаль работников, допустивших преступление. Служебное расследование показало, что злоумышленник самовольно проник в вагон, поскольку проводник отсутствовал на рабочем месте. Кроме того, избитой пассажирке не предоставили надлежащей помощи, предусмотренной в таких случаях. Для обеспечения безопасности пассажиров «Укрзализныця» просит возобновить сопровождение поездов дальнего следования во время движения сотрудниками Национальной полиции.
В соцсетях обсуждают и такой аспект инцидента, как отсутствие реакции на совершаемое преступление других пассажиров. В частности, речь идет об уголовной ответственности за акт самообороны. Судебная практика сложилась таким образом, что акт самообороны часто трактуется не как состояние необходимой обороны от противоправных посягательств, освобождающее от ответственности, а как реальное преступление — убийство и причинение тяжких телесных повреждений.
Так, Михаил Тарахкало, директор Центра стратегических дел Украинского Хельсинского союза по правам человека, напомнил о деле, в котором мужчину осудили за убийство по неосторожности в ситуации, когда он пытался защитить женщину от пьяных приставаний. В результате удара, нанесенного в ответ на удар агрессора, последний скончался. При этом, согласно свидетельским показаниям, потерпевший «неожиданно схватил [женщину] сзади за шею, требовал, чтобы она пошла с ним, предлагал ей интимные отношения, вел себя неадекватно, постоянно к ней приставал».
Детально ситуацию в контексте наличия состояния необходимой обороны проанализировал в своем особом мнении судья Кассационного уголовного суда Аркадий Бущенко.
Я считаю, что действия осужденного в той обстановке отвечали опасности посягательства. Его осуждение, подтвержденное Верховным Судом, дает понять, что в ситуации, когда человек наблюдает за нападением на другого человека, лучше остаться в стороне и дать событиям развиваться своим путем. Я не считаю такое послание обществу со стороны Верховного Суда правильным, — заявил судья, обосновав свою позицию следующим.
Так, удару осужденного предшествовали агрессивные и настойчивые действия потерпевшего в отношении женщины (выступившей в деле одним из свидетелей), которые в терминах статьи 36 Уголовного кодекса можно охарактеризовать как общественно опасное посягательство на охраняемые законом права и интересы другого лица и общественные интересы. «Попытки осужденного прекратить эти действия, сделав замечание, привели к тому, что он стал следующим объектом общественно опасного посягательства со стороны потерпевшего. Таким образом, мы имеем посягательство как на «другое лицо», так и на «лицо, которое защищается»», поясняет А. Бущенко.
И хотя статья 36 УК не требует от суда спекулировать степенью опасности опасного посягательства на женщину и возможного развития событий в случае, если бы ситуацию не вмешался осужденный, практика показывает, что такие действия часто заканчиваются тяжкими, последствиями, если никто не вмешается.
Таким образом, приговором суда установлены главные условия освобождения от ответственности ввиду необходимой обороны: наличие общественно опасного посягательства; целью была защита от противоправных посягательств; при этом неумышленное следствие действий обороняющегося не может приниматься во внимание.
А. Бущенко считает, что правильно было бы оправдать осужденного.
О других аспектах необходимой обороны в судебной практике читайте в статье Марины Ясинской «Необходимая оборона — оправдание убийства?». Аспект необходимой обороны в ситуации домашнего насилия проанализирован в статье «Как доказать домашнее насилие в суде».
